Угроза убийством постановление пленума вс рф

наказывается обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет.

2. То же деяние, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, а равно в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга, —

наказывается принудительными работами на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

Комментарий к Статье 119 УК РФ

1. Объективная сторона выражается в активном поведении — действии, а именно угрозе убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Если высказывается угроза иного характера (например, причинить средней тяжести или легкий вред, уничтожить или повредить имущество, ограбить или совершить надругательство), ответственность по ст.

119 исключается, поскольку содержание угрозы иное. Только высказывание о намерении убить или причинить тяжкий вред здоровью запрещено диспозицией коммент. статьи.

2. Угроза — способ психического воздействия, направленного на запугивание потерпевшего, на то, чтобы вызвать у него чувство тревоги, беспокойства за свою безопасность, дискомфортное состояние.

3. Способы выражения угрозы могут быть разными (устно, письменно, жестами, явочным порядком или по телефону, непосредственно потерпевшему или через третьих лиц) и в плане квалификации содеянного безразличны.

4. Выделяют такие обязательные черты угрозы, как конкретность и ее реальность. Подчас под конкретностью понимают ясность того, каким образом лицо намерено исполнить угрозу.

Такая трактовка весьма спорная: достаточно того, чтобы было ясно, угрожает виновный лишением жизни, причинением тяжкого вреда здоровью и т.д. Реальность угрозы означает, что существуют достаточные основания опасаться приведения ее в исполнение. Такие основания должны возникнуть у потерпевшего, и в этом случае цель угрозы считается достигнутой, дискомфорт — возникшим.

5. Распространенным является взгляд, согласно которому переносить реальность угрозы целиком в плоскость субъективного ее восприятия потерпевшим едва ли правомерно и надо учитывать все обстоятельства дела (характер взаимоотношений виновного и потерпевшего, серьезность повода для угрозы, личность угрожающего, наличие предметов, способных причинить серьезный вред и т.д.).

6. В конкретных случаях угроза может быть пустой, произнесенной в запальчивости, когда и сам виновный, и потерпевший не придают ей серьезного значения. Поэтому важно знать, использовал ли виновный угрозу как средство давления на волю потерпевшего с намерением вызвать у него чувство страха, боязни, дискомфорта.

Если это установлено, угрозу следует считать реальной, даже если сам виновный приводить ее в исполнение не собирался, а лишь запугивал потерпевшего.

7. Необходимо доказать, что, во-первых, у потерпевшего действительно существовали основания воспринимать угрозу как реальную, что объективно подтверждает истинность его утверждения, что он испытал тревогу, дискомфорт и т.д. после высказывания виновным угрозы.

Основанием для такого восприятия могут быть данные о личности угрожавшего, форма выражения угрозы и т.п. Подтверждающими могут быть и свидетельские показания об ухудшении самочувствия потерпевшего (скажем, после угроз тот стал бледным, плохо засыпал, остерегался встреч с угрожавшим, жаловался на чувство страха, нередко вздрагивал и т.д.). Во-вторых, именно на такое восприятие своих угроз потерпевшим виновный и рассчитывал.

При наличии этих двух условий существуют основания говорить о наказуемости поведения.

8. Спорным представляется вопрос о том, можно ли считать угрозы, описанные в комментируемой статье 119 УК РФ, вариантом обнаружения умысла, за которое лишь в порядке исключения законодатель предусмотрел УО. Изложенное выше позволяет сделать вывод, что в статье речь идет не об обнаружении, а о реализации умысла, только не на убийство или причинение тяжкого вреда здоровью, не о намерении совершить именно такое преступление, а об умысле на нарушение психической неприкосновенности личности, ее спокойствия путем запугивания, внушения чувства страха.

Налицо деятельность, направленная на конкретный объект и производящая в нем вредные изменения, а не простое озвучивание преступных намерений.

9. Состав преступления сконструирован по типу формального. Преступление считается оконченным (составом) в момент выражения угрозы вовне (произнесения, передачи через знакомых потерпевшего и т.д.).

10. Высказывание угрозы виновным может не преследовать цель запугивания, а обнаруживать возникшее решение об убийстве или причинении тяжкого вреда здоровью. В этом случае, если виновный помимо заявления о замысле совершает какие-либо действия, направленные на реализацию заявленного намерения, содеянное квалифицируется как приготовление либо покушение на соответствующее преступление (ст.

105, 111).

11. Субъективная сторона — прямой умысел — выражается в том, что лицо намеренно высказывает угрозы, рассчитанные на восприятие их потерпевшим как реальных, устрашающих, вызывающих чувство тревоги, опасности, и желает поступить таким образом.

12. Норма, предусмотренная коммент. статьей, является общей по отношению к некоторым другим нормам, также устанавливающим УО за угрозы.

Так, ст. 296 УК говорит о наказуемости в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования. В таком случае в соответствии с правилами квалификации деяния при конкуренции норм предпочтение отдается специальной норме, т.е.

ст. 296.

Во многих случаях угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью выступает способом совершения другого, более тяжкого преступления (разбоя, вымогательства, угона транспортного средства и т.д.). В соответствии с правилами квалификации при конкуренции части и целого предпочтение отдается целому, поэтому дополнительной квалификации по ст. 119 не требуется.

Иная ситуация возникает при реальной совокупности преступлений. В абз. 3 п.

11 Постановления Пленума ВС РФ от 15.06.2004 N 11 обращено внимание, что, если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью была выражена после изнасилования или совершения насильственных действий сексуального характера с той, например, целью, чтобы потерпевшее лицо никому не сообщило о случившемся, действия виновного надлежит квалифицировать дополнительно и по ст. 119, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.

13. Деяния относятся к категории преступлений небольшой тяжести.

Другой комментарий к Ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации

1. Объективная сторона преступления состоит в действиях, представляющих собой психическое насилие и выражающихся в высказывании намерения убить другое лицо или причинить ему тяжкий вред здоровью.

2. Угроза может быть выражена устно, письменно, жестами, в средствах массовой информации, высказана непосредственно или передана через третьих лиц. В некоторых случаях угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью является способом совершения другого более тяжкого преступления и квалифицируется по соответствующей статье УК РФ (например, ст.

ст. 120, 131, 132, 296 УК РФ и т.д.).

3. При угрозе отсутствует умысел на причинение смерти или тяжкого вреда здоровью, но имеются основания опасаться реализации этой угрозы. Обязательным условием наступления уголовной ответственности за угрозу убийством или причинения тяжкого вреда здоровью является реальность высказанной угрозы.

Это означает, что потерпевший должен воспринимать угрозу как реальную, т.е. как намерение виновного через какое-то время реализовать ее.

4. Преступление считается оконченным с момента высказывания или совершения действий (жестов), воспринимаемых другим лицом как опасных для жизни или здоровья.

Ответственность за угрозу убийством.

1. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, — наказывается обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет.
2. То же деяние, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, а равно в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга, — наказывается принудительными работами на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

Комментарий юриста к Ст. 119 УК РФ

Формы угроз

Угроза может быть выражена в любой форме:

• устно,
• письменно,
• жестами,
• демонстрацией оружия и т.д.

Оконченное преступление

Важно, чтобы угроза была воспринята потерпевшим. Именно с этого момента преступление следует считать оконченным, если имелся разрыв во времени между высказыванием угрозы и ее восприятием. Например, в случае отправки письма угрожающего содержания по почте, передачи угрозы через третьих лиц либо с использованием электронных средств.

Возможно покушение на это преступление, если угроза не достигла сознания потерпевшего по причинам, не зависящим от виновного.

Основания для ответственности

Ответственность за угрозу наступает, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы. При оценке реальности осуществления угрозы необходимо учитывать все обстоятельства конкретного дела: обстановку преступления, взаимоотношения виновного и потерпевшего и др. Словесная угроза («убью», «зарежу») не всегда может быть воспринята как реальная.

Недостаточно и субъективного мнения потерпевшего, что он считал угрозу реальной, опасался ее осуществления. Необходимо установить, в силу каких обстоятельств имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.
Наиболее серьезным основанием следует считать высказывание этой угрозы в процессе совершения насильственных действий в отношении потерпевшего.

Квалифицирующие признаки

В ч. 2 комментируемой статьи предусмотрен единственный квалифицирующий признак, идентичный п. «е» ч.

2 ст. 111 УК.
Психическое насилие в виде угрозы убийством или причинением вреда здоровью может служить способом совершения другого преступления, например, разбоя, вымогательства, изнасилования, насильственных действий сексуального характера, угона автомобиля . В этих случаях содеянное квалифицируется по соответствующей статье УК, а комментируемая статья 119 не применяется .

Специальными нормами предусмотрена повышенная ответственность за угрозу в отношении определенной категории лиц, когда происходит посягательство не только на личность потерпевшего, но и на другой объект: правосудие, порядок управления, установленный порядок прохождения военной службы. В таких случаях ответственность наступает по ст. ст.

296, 309, 313, 318, 321, 333 УК, а комментируемая статья также не подлежит применению.

На страницах нашего сайта мы даем полную и универсальную инструкцию последовательности действий при нарушении ваших прав. Однако самостоятельно и полноценно справиться с задачей защиты могут только единицы. Малейшие ошибки в процедуре способны привести к необратимым последствиям, исправить которые будет невозможно.

В Юридическую группу МИП входят квалифицированные опытные юристы всех областей права, которые помогут справиться с решением любых вопросов. Вы всегда можете воспользоваться услугами адвоката по уголовным делам и быть уверенными в результате.

Верховный суд расширил понятие угрозы убийством

Верховный суд России направил всем судьям страны важное разъяснение: угроза вовсе не обязательно должна выражаться словами. Для того чтобы грозный человек пошел под суд, достаточно угрожающих действий. Например, молча навести на другого ружье — уже угроза.

Свежие данные судебной статистики показывают: в стране резко выросло число уголовных дел по обвинениям в угрозах. По данным Судебного департамента при Верховном суде России, в прошлом году по статье 119 УК «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью» были осуждены более 30 тысяч человек. Это почти в четыре раза больше, чем годом ранее.

По мнению экспертов, такой рост дел вызван в том числе и развитием информационных технологий. Раньше горячее слово словно растворялось в воздухе, и не так-то просто было доказать, что угрозы прозвучали. А если все было сказано без свидетелей?

Сегодня многие несдержанные граждане несколько облегчают работу следователям, присылая угрозы по СМС или через соцсети. Впрочем, угрожать продолжают и по старинке — вслух и сгоряча. А Верховный суд страны в свежем обзоре судебной практики добавил еще один вид угроз: без слов.

Примером же послужило конкретное дело, рассматривавшееся в Иркутской области.

В одном из местных кафе словесная ссора закончилась стрельбой. Огонь открыл гражданин Г. , который в ходе пьяных дебатов с администратором кафе почувствовал себя обиженным, а потому сходил домой за ружьем «Сайга». Вернувшись, он расстрелял администратора кафе — с улицы через витрину. Затем вошел в заведение и всех перепугал.

«Установлено, что после совершенного общеопасным способом убийства администратора кафе осужденный Г. вошел в помещение кафе и, передергивая затвор, направил заряженное ружье в сторону потерпевшего Р. -брата убитого, — говорится в обзоре судебной практики.

— При этом осужденный производил неоднократные и беспорядочные выстрелы внутри кафе, в результате чего посетители и обслуживающий персонал вынуждены были прятаться в различных помещениях кафе».

Итог пьяной глупости — двое детей остались без отца, а беременная жена убитого без мужа и кормильца. Суд приговорил преступника к 15 годам и 6 месяцам лишения свободы. Причем год был добавлен к сроку именно за угрозу убийством.

В пользу жены убитого взыскан миллион рублей в качестве компенсации морального ущерба. Хотя деньги, безусловно, никак не заменят отца семейства.

В пользу брата убитого взыскано триста тысяч рублей в счет компенсации морального вреда. Ведь он тоже был признан потерпевшим — преступник ему угрожал.

Однако защита попыталась оспорить приговор. Адвокаты осужденного помимо прочего требовали отменить и наказание за угрозы, мол, ничего пугающего сказано не было.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда России оставила приговор без изменения.

«Судом первой инстанции правильно установлено, что осужденный направлял заряженное ружье в сторону Р., передергивал затвор ружья, — говорится в обзоре судебной практике. — Данные действия потерпевший Р. обоснованно расценивал для себя как угрозу убийством при наличии оснований опасаться осуществления данной угрозы, поскольку до этого осужденным выстрелами из ружья было совершено убийство его брата.

В связи с этим действия Г. правомерно квалифицированы по ч. 1 ст.

119 УК РФ как угроза убийством, когда имелись основания опасаться осуществления этой угрозы».

При этом Верховный суд пояснил, что отсутствие словесных угроз не опровергает вывод суда о необходимости квалификации действий осужденного по статье УК (Угроза) и, соответственно, усиления наказания. Угроза убийством может быть выражена в любой форме. Именно таковы правовые позиция Верховного суда России.

Дело включено в обзор судебной практики N3 за этот год. Теперь именно на этот пример должны ориентироваться все судьи страны.

По словам экспертов, под статью могут попасть любые угрожающие действия. Например, приставить к горлу нож — тоже будет угроза убийством. Ведь все понятно без лишних слов.

На практике нередко статью «Угроза» вменяют, как дополнительную к другим обвинениям. Если от угроз преступник перешел к насилию, будет судим и за угрозы, и за насилие. Но даже если угрозы не заканчиваются ничем — это само по себе преступление.

КС: Привлечь к уголовной ответственности за угрозу убийством можно и без показаний жертвы

Одна из экспертов «АГ» считает, что даже отказное определение – достаточно серьезный шаг вперед, который как минимум демонстрирует готовность воспринимать домашнее насилие как самостоятельную категорию дел. По мнению другой, не стоит обольщаться: Суд не высказался о необходимости защиты жертв именно семейного насилия, ограничившись общими рассуждениями о том, что каждое преступление покушается на достоинство личности, а государство обязано способствовать устранению нарушений любых прав.

19 января Конституционный Суд, отказавшись рассматривать жалобу мужчины, дочь которого пострадала от своего мужа, подтвердил, что привлечь к уголовной ответственности за угрозу убийством можно и без показаний жертвы (Определение №2-О).

За убийство осудили, а за угрозу убийством – нет

В 2019 г. Верховный Суд Чувашской Республики признал Александра Ануфриева виновным в убийстве своей супруги Анны Овчинниковой, при этом тогда же мужчина был оправдан по обвинению в угрозе убийством. По мнению суда, из объяснений потерпевшей, которые она давала сотрудникам полиции, не следовало, что словесные угрозы были реальными и что у нее были основания опасаться их осуществления.

ВС ЧР также отметил, что при опросе Анну Овчинникову не предупредили об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний: «Это не позволяет суду дать им правовую оценку при рассмотрении данного уголовного дела, а данные, содержащиеся в материалах проверки, положить в основу обвинения».

Не сумев добиться осуждения Ануфриева за угрозу убийством и в вышестоящих инстанциях, отец погибшей, Николай Овчинников, обратился в КС РФ. Мужчина утверждал, что из-за правоприменительной практики для установления состава преступления, предусмотренного ст. 119 УК, во всех случаях требуются показания потерпевшего или очевидцев.

Если же показания потерпевшего невозможно получить по объективным причинам (в том числе из-за того, что он уже мертв), оспариваемая норма не позволяет оценить реальность и непосредственность угрозы. Из-за этого невозможно учесть специфику семейного насилия и привлечь к уголовной ответственности за угрозу убийством того, кто позднее действительно убил потерпевшего, пояснил заявитель.

Позиция Конституционного Суда

КС не стал рассматривать жалобу Николая Овчинникова, поскольку решил, что ч. 1 ст. 119 УК «содержит достаточные правовые гарантии уголовного преследования лица, угрожавшего убийством или причинением тяжкого вреда здоровью», и поэтому сама по себе конституционные права заявителя не нарушает.

В то же время Суд отметил, что органы госвласти «при наличии обоснованных жалоб» обязаны предоставить потерпевшим «эффективную защиту от угроз как формы психологического насилия, при котором потерпевший может испытывать страх». Часть 1 ст. 119 УК позволяет учитывать объективную опасность таких угроз и обеспечивает «превентивную защиту конституционно охраняемых ценностей», уверен он.

«Необходимость же в каждом конкретном случае уголовного преследования доказать не только наличие самой угрозы, но и то, что она намеренно высказана с целью устрашить потерпевшего и в форме, дающей основания опасаться ее воплощения, предполагает оценку фактических обстоятельств дела, выяснение, были ли у потерпевшего веские причины опасаться убийства или тяжкого вреда здоровью. Для оценки характера восприятия угрозы потерпевшим могут иметь значение личность виновного, его поведение, сложившиеся между ним и жертвой взаимоотношения, иные обстоятельства», – пояснил КС.

По его мнению, из ст. 119 УК, а также из постановлений Пленума ВС по делам о вымогательстве и о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы следует, что при отсутствии показаний потерпевшего (например, из-за его гибели) угроза убийством может быть подтверждена «достаточной совокупностью других достоверных доказательств». В качестве примеров КС приводит показания очевидцев, медработников и сотрудников органов госвласти, куда жертва обращалась за помощью и защитой, а также записи камер видеонаблюдения.

«Опираясь на эти доказательства, суд может оценить реальность и непосредственность высказанной угрозы. Сам же факт причинения смерти или вреда здоровью, следующий за высказанной угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, тем более может свидетельствовать как о намеренном устрашении потерпевшего, так и о реальности угрозы, не только дававшей основания опасаться ее воплощения, но и приведенной в исполнение», – пояснил Конституционный Суд.

Что касается неправомерного отказа в возбуждении уголовного дела по ст. 119 УК, то непринятие мер по уголовному преследованию виновного является нарушением обязанностей по защите достоинства личности от угроз как формы психологического насилия и по предотвращению преступлений, сопряженных с такими угрозами, подчеркнул КС. Он напомнил, что в ряде случаев такие действия должностных лиц могут квалифицироваться как халатность (ч.

2 ст. 293 УК) и даже как преступление против интересов правосудия. Возместить вред, причиненный незаконными действиями или бездействиями госорганов, органов местного самоуправления и должностных лиц, можно в гражданско-правовом порядке, добавил Суд.

«Таким образом, используемые в оспариваемой норме уголовного закона понятия “угроза” и “основания опасаться осуществления этой угрозы” неопределенности не содержат и направлены на обеспечение – в каждом конкретном случае – оценки деяния как представляющего общественную опасность, достаточную для признания его преступным», – заключил КС.

Отметим, что Суд определенным образом выделил этот акт среди множества «отказных» определений – опубликовал пресс-релиз о нем. Пресс-служба КС подчеркнула, что правовые позиции КС по интерпретации ст. 119 УК «следует учитывать в правоприменительной практике».