- Какой пункт постановления «изменил» больше всего решений
- Какой факт не аргумент в суде
- Два недействительных договора в одном действительном
- Как «исцелить» сделку, заключенную неуполномоченным лицом
- Два владельца одной вещи
- Когда спорную сделку «одобряет» другая
- Внеконкурсное оспаривание сделок, совершенных во вред кредиторам
- Допустимость внеконкурсного оспаривания
- Правовая основа внеконкурсного оспаривания
- Кто имеет право на иск
- Последствия признания сделки недействительной
- Верховный Суд напомнил об особенностях мнимых сделок
- Фабула дела
- Позиции судов
Постановление Пленума ВС № 25 от 23 июня 2015 года «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ» разрешило часть спорных вопросов и задало вектор работе судов. По данным поисковой системы анализа судебных актов Caselook, за три с половиной месяца было принято несколько десятков актов со ссылкой на это постановление. «Право.Ru» выбрало арбитражные дела, дошедшие до ВС или кассации, где разъяснения Пленума сыграли наиболее значительную роль.
Какой пункт постановления «изменил» больше всего решений
Положение 25-го постановления, которое чаще всего влекло изменение судебных решений, – это п. 133, которым Верховный суд упразднил п. 2 постановления Пленума ВАС от 4 апреля 2014 года № 22.
Согласно старому правилу, суд, который удовлетворял денежное требование, мог взыскать и проценты на случай неисполнения судебного акта (до дня, когда сумма будет фактически уплачена). С выходом постановления Пленума 2015 года должники получили шанс обжаловать судебные акты, принятые с учетом позиции ВАС.
Одним из таких дел стало постановление 8-го ААС по делу «Тюмень Водоканала» (№ А70-15406/2014 ), которое вышло 1 июля 2015 года, через неделю после 25-го Пленума (решение 24 июня). Тем не менее коллегия под председательством Татьяны Зиновьевой применила прежний Пленум ВАС. Она взыскала с ООО «Имущество» не только 639 тыс.
руб. платы за загрязнение системы водоотведения, но и проценты на эту сумму по ставке рефинансирования на случай, если ответчик не исполнит акт вовремя. Апелляцию поправил АС Западно-Сибирского округа, который 10 сентября исключил слова о процентах из резолютивной части.
Какой факт не аргумент в суде
25-й Пленум пригодился в деле ООО «Ремонтник», которое стало соинвестором строительства гаражного комплекса, а взамен должно было получить в нем площади от ООО «Пилигрим». Деньги «Ремонтник» вложил, но помещение на него так и не оформили. Инвестор отправился в суд признавать за собой право собственности на объект (дело № А40-48921/2014 ).
Ответчик «Пилигрим» требований не признал. В заседаниях ссылался на то, что сам не смог зарегистрировать помещение из-за того, что оно не было поставлено на кадастровый учет. По этой причине «Ремонтник» не может требовать свой объект, согласились суды трех инстанций.
Указали они и на то, что права истца вытекают из обязательственных отношений по инвестконтракту, а значит, он не может защищаться вещным иском о признании права собственности.
Верховный суд, рассмотревший дело 15 сентября этого года, высказал иную точку зрения. Он заметил, что участнику долевого строительства достаточно акта о передаче недвижимости, чтобы обратиться в Росреестр за регистрацией своего объекта. Поведение «Пилигрима» ВС назвал недобросовестным и сослался на п.
3 постановления 25-го Пленума. Из него следует, что после того, как возникло основание для регистрации права собственности, стороны не могут ссылаться на отсутствие такой регистрации.
Коллегия ВС под председательством Галины Поповой обратила внимание и на то, что один из граждан-инвесторов, К. Ф. Ридер, обратился с аналогичным иском в Останкинский районный суд и добился признания права собственности на помещение (дело 2-5202/2013 ~ М-5192/2013 ), после чего и зарегистрировал его в Росреестре.
Получается, нижестоящие арбитражные суды в деле «Ремонтника» допустили неравенство физических и юридических лиц, констатировал Верховный суд. Он устранил эту несправедливость и принял решение в пользу «Ремонтника».
Два недействительных договора в одном действительном
Положения 25-го Пленума о притворных сделках оказались кстати в деле о банкротстве коммерческого банка «Ураллига» (№ А76-26516/2013 ). В нем конкурсный управляющий (Агентство по страхованию вкладов) оспаривал сделки одного из заемщиков, «Южно-Уральского дочернего общества «Союзлифтмонтаж», которое задолжало банку 5,5 млн руб. по кредиту.
Незадолго до своего банкротства, 19 ноября 2013 года, «Ураллига» заключила соглашение об отступном с «Союзлифтмонтажем», которое предусматривало оплату долга векселями. Получив ценные бумаги, банк в этот же день продал их за 5,5 млн руб. некому обществу «Мистраль», которое не оплатило свою покупку.
А через две недели после этого Центробанк подал в суд заявление о банкротстве «Ураллиги».
По мнению конкурсного управляющего, обе сделки, по сути, имели одну цель – перевести долг с платежеспособного «Союзлифтмонтажа», к тому же обеспеченный залогом, на «Мистраль», которое не ведет деятельности и заплатить вряд ли сможет. Арбитражный суд Челябинской области согласился с такой логикой и признал сделки притворными, «вернув» задолженность «Союзлифтмонтажу». 18-й ААС это решение отменил, подчеркнув, что договоров было два, и каждый из них имел свои цели и правовые последствия – рассматривать их в совокупности нельзя.
А неоплата «Мистралем» векселей ничего не значит, потому что заинтересованность участников сделок не доказана. Такое постановление суд вынес 22 июня 2015 года.
На следующий день, 23-го, вышло постановление Пленума. В нем, вопреки мнению уральской апелляции, было сказано, что для прикрытия сделки может быть совершена не одна, а несколько сделок. В этом случае «маскирующие» сделки ничтожны, а рассматривать стоит ту, которую стороны действительно имели в виду.
Такие разъяснения принял во внимание АС УО под председательством Натальи Артемьевой . В начале сентября он отменил акт апелляции и оставил в силе решение первой инстанции. Таким образом, возвращать кредит будет «Союзлифтмонтаж», который его и взял.
Как «исцелить» сделку, заключенную неуполномоченным лицом
Многие последние изменения в ГК направлены на стабилизацию договора, говорил д. ю. н., профессор, заместитель председателя ВАС РФ (в отставке) Василий Витрянский (см. «Законодатель представил юристам новые кодексы и наказания»). Этой же цели служат некоторые положения 25-го постановления. Как они действуют – можно посмотреть уже сейчас.
В деле № А46-14612/2014 рассматривался вопрос о недействительности сделки, по которой Елена Поздеева приобрела у ООО «Гилос Траст» 50 000 акций банка «Промышленно-финансовое сотрудничество» по 1000 руб. за штуку. От имени продавца договор подписал гендиректор Николай Ильин.
Эту сделку и оспорил владелец 99,9%-ной доли в продавце «ПФС Инвест», который утверждал, что не выбрал кандидатуру Ильина, а значит, у того не было полномочий заключать сделки от имени дочернего общества. Участник сослался на то, что суд в другом деле, А46-873/2014 , уже признал протоколы избрания Ильина недействительными.
Арбитражный суд Омской области и 8-й ААС приняли к сведению вывод суда из другого дела и заключили, что договор ничтожен. Но АС Западно-Сибирского округа обратил внимание на другое: решение о регистрации Ильина как директора в ЕГРЮЛ датируется серединой 2012 года, а незаконным оно было признано лишь около двух лет спустя. Кассация задалась вопросом, значился ли Ильин в реестре, ведь Поздеева перед покупкой акций могла проверить подписанта в ЕГРЮЛ и добросовестно заблуждаться, что он «настоящий» директор.
Коллегия АС СЗО под председательством Марины Лукьяненко процитировала пп. 119 и 122 Пленума № 25. Они устанавливают правило: если решение об избрании единоличного исполнительного органа признано незаконным, но он значился в ЕГРЮЛ и другая сторона сделки на это добросовестно полагалась, то такая сделка действительна.
Исключение делается для случаев, когда неверные данные попали в реестр помимо воли юридического лица. Кассация решила отправить дело в первую инстанцию, которая должна выяснить, был ли Ильин включен в ЕГРЮЛ, и если да – то каким образом.
Два владельца одной вещи
Постановление стимулирует суды быть более активными участниками процесса, считает Екатерина Бибикова из Forward Legal. Примером может служить разбирательство № А60-38712/2014 . В нем решался вопрос о недействительности договора залога линии по производству ветчины, заключенного между «Россельхозбанком» и ООО «Агросервис».
К ним предъявило иск общество «Лобва», которое заявило, что это оно, а не «Агросервис», является собственником оборудования. В подтверждение своих притязаний истец представил оригиналы договора купли-продажи и акты передачи имущества. А банк и его контрагент предъявили лишь копии договора, поэтому суды первых двух инстанций им не поверили.
Они решили: «Агросервис» не доказал, что у него возникло право собственности на имущество. Обществу «Лобва» удалось одержать победу.
Такой подход раскритиковал АС Уральского округа под председательством Ирины Краснобаевой, который сослался на п. 1 Пленума № 25. Это положение говорит о том, что если суд видит признаки явно недобросовестного поведения, то может признать его таковым по своей инициативе.
В этом случае он выносит на обсуждение признаки недобросовестности, даже если стороны на них не ссылались. АС УО решил отправить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции и велел проверить, не было ли злоупотребления правами, как банк отразил операции в учете и какова судьба заложенного имущества (на чьем балансе оно отражено, кто платит за его содержание). «Суд определяет добросовестность действий сторон по своей инициативе – это настоящая новелла правоприменения», – комментирует Станислав Валуевиз бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры».
Когда спорную сделку «одобряет» другая
Постановление № 25, помимо прочего, выполняет две задачи: во-первых, побуждает судей к большей активности при определении круга вопросов доказывания, а во-вторых, стабилизирует гражданский оборот и уменьшает возможности «порушить» обязательство.
Как это работает, можно увидеть в деле А24-2833/2014 , в котором Управляющая организация «Камчатжилстрой» пыталась взыскать задолженность по договору транспортных услуг с ООО «Инвестстрой» (этот долг оплатило лишь частично по просьбе заказчика третье лицо – «Инвестстрой Плюс»). Но в ходе судебного разбирательства оказалось, что со стороны «Инвестстроя» договор, акты к нему и даже доверенность подписал не генеральный директор П. Насонов, а некто другой.
По этой причине Арбитражный суд Камчатского края отказал истцу, и с ним согласился 5-й ААС. Факт частичной оплаты третьим лицом они не сочли за одобрение сделки.
АС Дальневосточного округа с этим не согласился. Он проанализировал п. 123 25-го постановления, который касается способов одобрения сделки, которая заключена представителем без полномочий или с превышением полномочий.
Это положение приводит большой, но открытый перечень действий, которые могут рассматриваться как одобрение. В их числе – заключение или изменение другой сделки, которая служит для обеспечения, изменения либо исполнения спорной.
Похоже, последний случай и обнаружил АС ДВО в документах дела. В них оказалось письмо «Инвестстрой Плюс» от гендиректора «Инвестстроя», который переслал ему счет «Камчатжилстроя» и попросил его оплатить. Это адресат и сделал.
При таких обстоятельствах, решил АС ДВО, выводы судов о том, что сделка не одобрена, «преждевременны и противоречат материалам дела». Коллегия под председательством Елены Захаренко отправила дело на пересмотр.
Внеконкурсное оспаривание сделок, совершенных во вред кредиторам
Теперь поговорим о таком явлении как “внеконкурсное оспаривание сделок” — когда кредитор должника вне рамок дела о банкротстве оспаривает сделку между должником и третьим лицом, совершенную во вред кредитору.
Допустимость внеконкурсного оспаривания
Некоторые авторы считают, что в нашей правовой системе нет места для внеконкурсного оспаривания сделок.
Объясняют они это тем, что для признания сделок, совершенных во вред кредиторов, недействительными существуют специальные “банкротные” основания, предусмотренные главой III.1 ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)” (далее — Закон о банкротстве). То есть, кредитор должен сначала инициировать возбуждение дела о банкротстве своего должника и уже потом в рамках этого дела через арбитражного управляющего или самостоятельно оспаривать ущербную сделку. В этом случае положительный эффект от оспаривания сделки получают все кредиторы, а не один.
С этим подходом нельзя согласиться даже с политико-правовой точки зрения. Не все кредиторы имеют право инициировать возбуждение дела о банкротстве и не все имеют возможность оплачивать немалые расходы по такому делу. Например, кредиторы по убыткам в виде упущенной выгоды не могут быть заявителями по делу о банкротстве.
Как тогда им защищать свои права, если должник вывел все свои активы?
Очевидно, что у кредиторов должна быть возможность противостоять злоупотреблениям со стороны должников. Порой такой единственной возможностью является внеконкурсное оспаривание сделки. Тем более, что данный правовой институт имеет многовековую историю. Он был известен еще римскому праву как «Паулианов иск» (actio Pauliana).
Да, такой иск эгоистичен, поскольку подается в интересах только одного кредитора. Однако через механизм сводного исполнительного производства интересы других кредиторов, уже получивших исполнительные листы, будут учтены.
Конечно, могут оказаться не у дел кредиторы, которые еще не имеют исполнительных листов. Но разве для них что-то изменилось бы, если бы выведенный актив так и остался в собственности третьего лица? Как говорится, право любит активных.
Правовая основа внеконкурсного оспаривания
В ГК РФ отсутствует специальная норма для признания недействительной сделки, совершенной в ущерб кредиторам. Однако для этого годятся некоторые нормы более широкого спектра действия.
1. Связка статей 1, 10 и 168 ГК РФ (сделка со злоупотреблением правом).
Ст.1 ГК РФ обязывает участников гражданских правоотношений действовать добросовестно и запрещает извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.
Ст.10 ГК РФ не допускает осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
А ст.168 ГК РФ говорит о том, что по общему правилу сделка, нарушающая требования закона и при этом посягающая на права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна.
Что происходит, когда должник вместо того, чтобы рассчитаться с кредитором совершает сделку, направленную на уменьшение своих активов (например, дарит все свое имущество родственнику), оставляя кредитора без возможности обратить взыскание на это имущество? Должник злоупотребляет своим правом свободно распоряжаться принадлежащим ему имуществом. Он нарушает закон, а именно — статьи 1 и 10 ГК РФ. А поскольку такая сделка нарушает закон и при этом посягает на право и законный интерес третьего лица (кредитора) получить долг, такая сделка ничтожна по ст.168 ГК РФ.
На высоком судебном уровне впервые о возможности оспаривания сделки, направленной на сокрытие имущества от обращения на него взыскания, на основании статей 10 и 168 ГК РФ было заявлено в п.10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127 “Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 ГК РФ”. С тех пор изменились статьи 1, 10, 168 ГК РФ, но суть осталась прежней.
В дальнейшем уже Пленум Верховного Суда РФ в п.7 Постановления от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ» воспроизвел эту же правовую позицию: “Если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ)”.
Если читать закон буквально, то для признания сделки недействительной достаточно доказать наличие недобросовестных намерений со стороны одного должника.
Такой подход не вызывает сомнений, если должник передал имущество контрагенту безвозмездно. А если возмездно? Если покупатель купил у должника имущество с хорошей скидкой к рыночной цене, не подозревая о том, что данная сделка совершена во вред кредиторам продавца?
В таком случае суды встают на защиту добросовестного покупателя и гражданского оборота в целом и требуют доказательств недобросовестности обеих сторон сделки.
Недобросовестность заключается в том, что обе стороны сделки должны были понимать, что в результате отчуждения должником имущества его кредиторы окажутся ни с чем.
Как правило, такая недобросовестность устанавливается через следующие обстоятельства:
— родство или аффилированность сторон сделки (например, должник отчуждает имущество детям);
— заключение сделки на нерыночных условиях (например, по сильно заниженной цене);
— отсутствие у покупателя средств для оплаты имущества (для этого суд может запросить справки 2НДФЛ и сведения об остатках денег на счетах).
2. Пункт 1 статьи 170 ГК РФ (мнимая сделка).
Согласно указанной статьи “Мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна”.
Данная статья является специальной, а потому при наличии признаков мнимости сделки применяется именно она, а не статьи 1, 10 и 168 ГК РФ, которые имеют более широкий спектр действия (хотя нередко суды “усиливают” свое решение в ущерб юридической чистоты и применяют все эти нормы вместе, что называется “до кучи”).
Речь идет о тех ситуациях, когда должник с целью избежать обращения взыскания на имущество лишь для вида “переписывает” его на другое лицо, а фактически продолжает им владеть и пользоваться.
Высшие судебные инстанции уже давно квалифицируют такие сделки как мнимые и признают их ничтожными по п.1 ст.170 ГК РФ.
В п.86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ» разъяснено, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.
Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании п. 1 ст. 170 ГК РФ.
В Определении Верховного Суда РФ от 05.06.2012 по делу N 11-КГ12-3 указано, что если после совершения сделки должник продолжает пользоваться отчужденным в пользу родственников имуществом, то это свидетельствует о мнимости сделки.
Кто имеет право на иск
Некоторые суды не признают кредитора надлежащим истцом и отказывают в иске о внеконкурсном оспаривании сделки.
Их логика следующая. В п.3 ст.166 ГК РФ сказано: “Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо”. Кредитор же не является ни стороной сделки, ни “иным лицом”, поскольку в законе нет прямой нормы, в которой кредитору предоставлялось бы право оспаривать сделку между его должником и третьим лицом.
Этот подход неправильный. Такие суды не учитывают разъяснения, данные в п.78 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ», где сказано: “Исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 ГК РФ иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может также быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки”.
Кредитор, потерявший возможность обратить взыскание на имущество должника, не может защитить свое право иначе как путем иска, направленного на возврат выведенного имущества должнику. Поэтому он имеет право на внеконкурсное оспаривание сделки между его должником и третьим лицом.
Последствия признания сделки недействительной
В случае, если в результате внеконкурсного оспаривания сделка признается недействительной, наступают общие реституционные последствия — каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре — возместить его стоимость.
Если сделка признана мнимой, должнику возвращается титул собственника.
Если сделка признана недействительной в связи со злоупотреблением правом и имущество продолжает находиться во владении контрагента, на контрагента возлагается обязанность вернуть имущество должнику, а на должника возлагается обязанность вернуть контрагенту все, что он получил от должника по сделке.
Если же контрагент успел перепродать имущество добросовестному приобретателю, то такой контрагент уже не может вернуть имущество должнику. В этом случае он должен уплатить должнику рыночную стоимость выбывшего имущества. Имущество остается у добросовестного приобретателя.
Наиболее сложным является казус, когда контрагент успел перепродать имущество недобросовестному приобретателю, то есть лицу, которое знало или могло знать о порочности первой сделки между должником и его контрагентом.
В порядке виндикации истребовать это имущество у недобросовестного приобретателя может только собственник, то есть сам должник. А делать он этого не будет.
Полагаем, что в этом случае кредитор имеет право на оспаривание сразу двух сделок: первой — между должником и первым приобретателем имущества и второй — между первым приобретателем имущества и вторым.
В случае удовлетворения такого иска второй приобретатель утратит титул собственника, что откроет возможность для применения ст.77 ФЗ “Об исполнительном производстве”, согласно которой “обращение взыскания на имущество должника, находящееся у третьих лиц, производится на основании судебного акта …”.
В этом случае снимается другая проблема, связанная с тем, что в нашем позитивном праве не прописана процедура принудительного исполнения решений судов по косвенным искам.[i]
Из-за этого на практике часто возникают сложности с исполнением решений судов по косвенным искам.
Некоторые суды не выдают кредиторам (истцам) исполнительные листы, ссылаясь на то, что в резолютивной части решения суда кредитору ничего не присуждалось. По их мнению, за исполнительным листом должен прийти сам должник, который являлся ответчиком по иску!
Другие суды выдают кредитору исполнительный лист, но в качестве взыскателя указывают должника (ответчика), так как именно в его пользу должно производиться исполнение. Если кредитор предъявит такой исполнительный лист в службу судебных приставов, то ему откажут в возбуждении исполнительного производства на основании того, что он не является взыскателем.
А еще бывает так. Суд сам по заявлению кредитора направляет исполнительный лист в службу судебных приставов, там возбуждают исполнительное производство, затем приходит должник и подает заявление о возврате исполнительного листа (он же взыскатель!), после чего приставы прекращают исполнительное производство.
Данной проблемы не было бы, если бы суды не страдали излишним формализмом и не боялись руководствоваться здравым смыслом либо применять правила по аналогии.
Так, в п.11 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. N 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» со ссылкой на п.2 ст.225.8 АПК РФ разъяснено, что в случае удовлетворения иска участника общества о взыскании убытков в пользу общества в исполнительном листе в качестве взыскателя указывается участник общества (т.е. истец), а в качестве лица, в пользу которого производится взыскание, указывается само общество (т.е.
ответчик).
Возникают сложности и с исполнением таких решений Росреестром.
В нашей практике бывали случаи, когда регистратор отказывался вносить в ЕГРН запись о праве собственности должника на выведенный актив, ссылаясь на то, что сам должник не подал соответствующее заявление!
В данном случае регистратор игнорировал разъяснения, данные в п.52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»: «… если в резолютивной части судебного акта решен вопрос … о применении последствий недействительности сделки в виде возврата недвижимого имущества одной из сторон сделки, то такие решения являются основанием для внесения записи в ЕГРП».
Также надо отметить, что сама практика разрешения подобных споров крайне неоднородна. Некоторые суды отказывают в иске, ссылаясь только на то, что выведенное имущество не было арестовано, а значит должник имел право им распорядиться.
Очевидно, что назрела необходимость в даче обобщающих разъяснений Верховного Суда РФ по данному вопросу.
Тем не менее, несмотря на все сложности внеконкурсное оспаривание сделок порой становится единственным эффективным способом защиты прав кредиторов.
[i] Существует точка зрения, согласно которой истинные косвенные иски — это те, которые подаются в интересах определенного сообщества. Например, в интересах всех кредиторов (оспаривание сделки в рамках дела о банкротстве) или всех акционеров (взыскание убытков с директора общества в пользу общества).
В рамках данной статьи не будем вдаваться в эти теоретические дискуссии и будем считать иск о внеконкурсном оспаривании сделки косвенным, поскольку кредитор, не будучи стороной сделки, требует вернуть имущество не себе, а должнику.
Верховный Суд напомнил об особенностях мнимых сделок
Верховный суд, разбирая очередную жалобу, рассказал об особенностях мнимых сделок и их отличительных чертах.
Фабула дела
Общество «Витязь», которому было уступлено право требования, обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к обществу «Неомед» с требованием взыскать с него 21 400 000 рублей задолженности за аренду земельного участка и имеющихся на нём зданий.
Арбитражный суд удовлетворил иск частично и взыскал с общества «Неомед» 20 710 000 рублей. Суд посчитал доказанным факт наличия задолженности по арендной плате.
Немногим позднее по заявлению «Витязя» было возбуждено дело о банкротстве «Неомеда», а ещё через несколько месяцев общество признано банкротом.
Один из кредиторов «Неомеда» обжаловал судебное решение в апелляционном суде, указывая на мнимость договора аренды.
Позиции судов
Суд апелляционной инстанции оставил оспариваемое судебное решение без изменений, указав, что несогласие кредитора с судебной оценкой представленных доказательств и установленных обстоятельств не может являться основанием для отмены решения, а предъявленные доводы не подтверждают наличия обстоятельств, способных повлиять на выводы суда.
С решением согласился и суд округа.