Возвращение уголовного дела на дополнительное расследование судом

1. Судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если:

1) обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления;

2) копия обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления не была вручена обвиняемому, за исключением случаев, если суд признает законным и обоснованным решение прокурора, принятое им в порядке, установленном частью четвертой статьи 222 или частью третьей статьи 226 настоящего Кодекса;

3) есть необходимость составления обвинительного заключения или обвинительного акта по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера;

4) имеются предусмотренные статьей 153 настоящего Кодекса основания для соединения уголовных дел, за исключением случая, предусмотренного статьей 239.2 настоящего Кодекса;

5) при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного дела ему не были разъяснены права, предусмотренные частью пятой статьи 217 настоящего Кодекса;

6) фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении, постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий указанных лиц как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния.

1.1. При наличии обстоятельств, указанных в статье 226.2 и части четвертой статьи 226.9 настоящего Кодекса, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для передачи его по подследственности и производства дознания в общем порядке.

1.2. Судья по ходатайству стороны возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом в случаях, если:

1) после направления уголовного дела в суд наступили новые общественно опасные последствия инкриминируемого обвиняемому деяния, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления;

2) ранее вынесенные по уголовному делу приговор, определение или постановление суда отменены в порядке, предусмотренном главой 49 настоящего Кодекса, а послужившие основанием для их отмены новые или вновь открывшиеся обстоятельства являются в свою очередь основанием для предъявления обвиняемому обвинения в совершении более тяжкого преступления.

1.3. При возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, предусмотренным пунктом 6 части первой настоящей статьи, суд обязан указать обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния. При этом суд не вправе указывать статью Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой деяние подлежит новой квалификации, а также делать выводы об оценке доказательств, о виновности обвиняемого, о совершении общественно опасного деяния лицом, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера.

2. Утратила силу.

3. При возвращении уголовного дела прокурору судья решает вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого. При необходимости судья продлевает срок содержания обвиняемого под стражей для производства следственных и иных процессуальных действий с учетом сроков, предусмотренных статьей 109 настоящего Кодекса.

4. Утратила силу.

5. Утратила силу.

Комментарий к Ст. 237 УПК РФ

1. Возрождение института, о котором идет речь (начало такому возрождению было положено еще в 2003 г. Постановлением Конституционного Суда РФ N 18-П // Российская газета.

2003. 23 дек.), означает, что суд по результатам предварительного слушания уголовного дела вправе по инициативе сторон или по собственной инициативе при наличии оснований, перечисленных в части первой комментируемой статьи, возвратить данное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, что означает его возвращение для производства дополнительного расследования, т.е. производства необходимых следственных действий, связанных с такой работой.

На это указывает содержание части третьей комментируемой статьи. Понятием «возвращение для производства дополнительного расследования» УПК пользуется и в части шестой статьи 162, устанавливающей, что дополнительное расследование должно быть завершено в месячный срок со дня поступления возвращенного уголовного дела следователю. Вместе с тем неполнота предварительного расследования в числе оснований возвращения уголовного дела для производства дополнительного расследования (в отличие от УПК РСФСР) не значится.

Такая неполнота по возможности должна быть устранена в ходе судебного следствия, а при отсутствии такой возможности суд обязан принять соответствующее итоговое решение по уголовному делу, включая оправдательный приговор.

2. По основанию, предусмотренному пунктом 1 части первой комментируемой статьи, уголовное дело подлежит возвращению прокурору, в частности, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого; обвинительное заключение или обвинительный акт не подписаны следователем (дознавателем), обвинительное заключение не согласовано с руководителем следственного органа либо не утверждено прокурором, обвинительный акт не утвержден начальником органа дознания или прокурором; в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указание на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем (пункт 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2009 г. N 28).

3. Отсутствие в материалах уголовного дела расписки в том, что копия обвинительного заключения обвиняемому вручена (см. часть вторую статьи 222 УПК), не может служить основанием основания уголовного дела прокурору, если по утверждению обвиняемого она фактически ему вручена (пункт 15 названного Постановления).

Образец ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору в соответствии с п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом (часть 5 статьи 264 УК РФ)

В производстве … ……. городского суда МО имеется уголовное дело, возбужденное в отношении ………… по признакам преступления предусмотренного ч.5 ст. 264 УК РФ.

Ознакомившись с материалами уголовного дела и обвинительным заключением, считаем, что уголовное дело подлежит возвращению прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В соответствии со ст. 46 Конституции РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод.

Согласно со ст. 15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты.

Суд создаёт необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления им прав. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

В соответствии с п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствии его рассмотрения судом в случаях, если: обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта.

По правилам, предусмотренным ч.1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь указывает: 1) фамилии, имена, отчества обвиняемого или обвиняемых; 2) данные о личности каждого из них; 3) существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела; 4) формулировку предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса РФ, предусматривающих ответственность за данное преступление; 5) перечень доказательств, подтверждающих обвинение, и краткое изложение их содержания; 6) перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты, и краткое изложение их содержания; 7) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; данные о потерпевшем, характере и размере вреда, причинённого ему преступлением; 9) данные о гражданском истце и гражданском ответчике.

Между тем, расследованием уголовного дела не установлено место совершения преступления .

Так, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от …… 2018 года (т. 2 л. д.

225) указано место: «… двигался по прямолинейному горизонтальному участку 470+300 км автодороги ….. , в направлении г. Москва, проходящей по территории ………..МО…… », то есть 470+300 км = 770 км – фактически место происшествия находится за пределами МО.

Аналогичная фабула произошедшего указана в обвинительном заключении. При этом сведения о месте происшествия, указанных в итоговых документах уголовного дела ( постановление о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении ) кардинально отличаются от информации зафиксированной в материалах производства. Считаю это грубейшим нарушением уголовно-процессуального законодательства, которое невозможно устранить в судебной процессии, так как суд не может давать оценку таким документам как обвинительное заключение и постановление о привлечении в качестве обвиняемого, а тем более проводить расследование уголовного дела с целью определения места совершения преступления.

Полагаю, это заслуживает внимания.

Кроме того, вышеуказанном постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении указано: «… обязывающих водителя знать и соблюдать относящиеся к нему требования правил, знаков разметки, ч.1 п. 1.5 тех же Правил, обязывающих водителя действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда, ч.1 п. 10.1 ПДД РФ …».

В резолютивной части итоговых документах следствие также ссылается на часть 1 п.1.5 и 10.1 ПДД РФ. При этом в п. 1.5 и 10.1 ПДД РФ отсутствует часть 1 , то есть её не существует в принципе.

Орган предварительного следствия не является законодательным органом и не имеет права/полномочий надумывать свои атрибуты – это прямое нарушение уголовно-процессуального закона по уголовным делам в сфере ДТП, тем более указанных в итоговых документах.

Далее, стороной защиты в рамках предварительного следствия несколько раз было заявлено ходатайство о прекращении уголовного преследования в отношении Р.… ……. в связи с отсутствием состава преступления. При этом сторона защиты ссылалась на проведённое доцентом кафедры «Организация и безопасность движения»» Московского автомобильно-дорожного государственного технического университета (МАДИ) В…….

автотехническое исследование (т. 2 л.д.130-151), которое своим заключением делает вывод о непричастности Р……. к совершению инкриминируемого преступления.

Между тем следователь указанное доказательство в ряд доказательств в обвинительном заключении, на которое ссылается сторона защиты, не включила, тем самым нарушила право на защиту. Тем более установленная экспертным путём невиновность Р… ……. следствием ни чем не опровергнута.

Данное нарушение искажает принцип состязательности и равноправие сторон, явно отражающий, по моему мнению, обвинительный уклон предварительного следствия.

Согласно ч.3 ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Это предполагает предоставление участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих прав и законных интересов, включая возможность заявления ходатайств, обжалования действий и решений суда, осуществляющего производство по делу.

Конституционный Суд РФ в Постановлениях от 10 декабря 1998 года по делу о проверке конституционности части второй статьи 335 УПК РФ РСФСР, от 15 января 1999 года по делу о проверке конституционности положений частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР и от 14 февраля 2000 года по делу о проверке конституционности положений частей третьей, четвёртой и пятой статьи 377 УПК РСФСР указывал, что необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на судебную защиту, которая, по смыслу статьи 46 (части 1 и 2) Конституции РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, должна быть справедливой, полной и эффективной.

Кроме того, в соответствии с ч. 4 Постановления Конституционного суда РФ от 08.12.2003 № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» из статей 215, 220, 221, 225 и 226 УПК РФ, в соответствии с которыми обвинительное заключение или обвинительный акт как итоговые документы следствия или дознания, выносимые по их окончании, составляются, когда следственные действия произведены, а собранные доказательства достаточны для составления указанных документов, вытекает, что если на досудебных стадиях производства по уголовному делу имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона, то ни обвинительное заключение, ни обвинительный акт не могут считаться составленными в соответствии с требованием данного Кодекса.

Так, не углубляясь в процесс расследования и доказательную базу, хотелось бы отметить, что по уголовным делам в сфере ДТП осмотр места происшествия и приложение к нему в виде схемы, является самым главным документом, соответственно и доказательством.

При этом, протокол ОМП и схема к нему (т.1 л.д.12-33) составлены с грубым нарушением УПК РФ, а именно: время составления схемы 09 часов 10 минут , а следственное действие – осмотр места происшествия проведено в период времени с 09 часов 47 минут по 13 часов 20 минут . Между тем, согласно части 8 ст. 166 УПК РФ схема является приложением к протоколу ОМП.

Кроме того, указанная в схеме дорожная обстановка ДТП с указанием произведённых замеров не отражена в описательной части ОМП – то есть в схеме указаны замеры расположения обстановки, а в ОМП они отсутствуют. Более того, в протоколе ОМП имеются незаполненные пробелы для вписания числового значения (что явно видно визуально).

Таким образом, данный протокол осмотра места происшествия и схема к нему являются недопустимым доказательством, так как с огласно ст. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»: « доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами» .

Также хотелось бы отметить, что схема составлялась для оформления административного правонарушения сотрудником ГИБДД – это видно по бланку (где написано « Схема места совершения административного правонарушения »), хотя материалы административного правонарушения не приобщены к материалам уголовного дела. Тем более, следователь отказывая в удовлетворении ходатайства защиты, в частности, и отказывая в признании недопустимости в качестве доказательств ОМП и схемы к нему, прямо указывает, что «… прибыл экипаж ГИБДД, инспектор которого начал составлять схему места совершения административного правонарушения ….

…09.10 минут – время начала составления схемы, что соответствует времени прибытия экип а жа ГИБДД…

…сотрудник ГИБДД – М….. ., который осуществил составление схемы места административного правонарушения , которая была приобщена к протоколу осмотра места происшествия …» (т.2 л.д . 211-217).

Тем самым следователь сама не отрицает, что схема составлялась именно к материалам административного правонарушение, а никак не к осмотру места происшествия регламентированных в рамках УПК РФ.

Следует отметить, что стороной защиты ранее неоднократно поступали ходатайства в адрес следствия о проведении автотехнической судебной экспертизы с целью установления механизма ДТП и места столкновения автомобилей. Однако следствием данные доводы грубо проигнорированы и в удовлетворении ходатайств было необоснованно отказано, ссылаясь на то, что им самим было установлено место столкновение на месте происшествия и согласно материалам уголовного дела, в частности, в соответствии сведений отражённых в протоколах допросах свидетелей (которые между собой противоречивы) – на мой взгляд могут быть субъективными.

По моему мнению, при назначении автотехнической судебной экспертизы следователи по надуманным основаниям не поставили перед экспертом вопрос о месте столкновения и механизме ДТП, что ярко подчеркивает необъективность и односторонность проведения предварительного следствия при расследовании данного уголовного дела.

В связи с чем, сторона защиты была вынуждена инициировать проведение автотехнического исследования, в ходе которого установила обстоятельства совершения ДТП.

Кроме того, в рамках не проведены очные ставки, следственные эксперименты и др. следственные действия для устранения противоречий, однако указанные в ходатайствах недочёты следствием необоснованно и по надуманным основаниям игнорировались, чем нарушили право на защиту. Хотя по принципу равноправия расследование уголовного дела должно быть всесторонним и объективным.

Подводя итог вышеописанному, можно с уверенностью утверждать, что без устранения указанных нарушений судом будет невозможно рассмотреть уголовное дело должным образом.

Адвокаты прокомментировали правовые позиции ВС по уголовным делам из Обзора № 4 за 2019 г.

Адвокаты сочли, что все три правовые позиции ВС РФ по процессуальным вопросам в сфере уголовного права имеют важное значение для правоприменительной практики. Особо их внимание привлекли разъяснения Суда касательно оснований для возвращения уголовного дела прокурору и отмены оправдательного приговора.

Как сообщала ранее «АГ», 25 декабря Президиум Верховного Суда утвердил Обзор судебной практики № 4 за 2019 г., который содержит 49 позиций по уголовным, административным, гражданским и арбитражным делам.

Первой в обзоре представлена позиция Президиума ВС, который указал, что если на момент вступления в силу акта об амнистии факт совершения лицом нового умышленного преступления в течение испытательного срока условного осуждения не был подтвержден вступившим в законную силу приговором, то такое лицо не может быть признано злостным нарушителем порядка отбывания наказания.

Далее в обзоре приведены три позиции Суда по процессуальным вопросам.

ВС уточнил, когда суд вправе вернуть уголовное дело прокурору

Документ содержит 49 правовых позиций, большую часть из которых представила Судебная коллегия по экономическим спорам

В п. 44 обзора рассмотрен случай, когда Верховный Суд отменил постановление суда о возращении уголовного дела прокурору в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ, в связи с отсутствием оснований, препятствующих его рассмотрению судом.

По постановлению суда, оставленному без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, уголовное дело было возвращено прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст.

237 УК РФ для устранения препятствий рассмотрения его судом. Заместитель Генерального прокурора РФ в кассационном представлении просил отменить постановление суда и направить уголовное дело в суд для его рассмотрения по существу, поскольку выводы о необходимости возвращения уголовного дела прокурору являются преждевременными, сделанными без оценки всех представленных доказательств.

Верховный Суд отметил, что в постановлении суд первой инстанции указал на отсутствие в обвинительном заключении описания преступных действий, свидетельствующих о намерениях или действительном получении обвиняемыми незаконного вознаграждения, и описания доказательств личной корыстной заинтересованности обвиняемых в совершении растраты. Однако по смыслу закона как растрата квалифицируются противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника, в том числе путем его передачи другим лицам, включая юридические, круг которых не ограничен соучастниками виновного и близкими ему лицами.

«Утверждение суда о необходимости допросов следователем специалистов и экспертов, включенных в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, а в противном случае обвинительное заключение не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, является несостоятельным», – отмечено в разъяснении ВС. Суд также пояснил, что эксперты и специалисты были включены следователем в данный список по ходатайству стороны защиты, которое было заявлено и удовлетворено по окончании предварительного следствия.

При этом сторона защиты не ходатайствовала о допросе в ходе следствия специалистов и экспертов, а лишь просила включить их в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание.

В этой связи Верховный Суд назвал преждевременным вывод суда о неполноте экспертного заключения, поскольку исследование доказательств по делу не было завершено, а в случае возникновения у суда сомнений в правильности, объективности и полноте заключения эксперта они могли быть разрешены судом путем допроса в судебном заседании экспертов, участвовавших в проведении экспертизы. При этом суд не лишен возможности назначения дополнительной либо повторной экспертизы.

Таким образом, указал ВС, суд, не завершив судебное следствие, не предоставив сторонам обвинения и защиты возможность в полном объеме представить все доказательства, не исследовав их в совокупности, фактически дал оценку доказательствам, изложенным в обвинительном заключении, а также сослался на обстоятельства, не предусмотренные ст. 237 УПК РФ, и возвратил уголовное дело прокурору.

Управляющий партнер МАБ «Глинка, Рубинштейн и партнеры» Евгений Рубинштейн отметил, что в рассматриваемом случае ВС РФ подробно описал алгоритм определения вопроса о законности возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. «В судебном решении по конкретному делу Верховный Суд разъяснил, что требуется различать описание события преступления или его части и доказательства, которые подтверждают их.

Если обвинение сформулировано с описанием конкретных действий, а доказательства этих действий в обвинительном заключении не приведены, то это не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Очевидно, что этот вопрос относится к существу дела, и его разрешение должно найти отражение в приговоре», – пояснил адвокат.

По его мнению, в указанном деле нашел подтверждение ранее известный тезис: если следователь не представил доказательств фактического обстоятельства, являющегося составной частью фабулы обвинения, то это может являться основанием для оправдания, переквалификации деяния или принятия иных решений по материально-правовым вопросам уголовного дела, но никак не основанием для возвращения уголовного дела прокурору для того, чтобы следователь собрал «недостающие» доказательства.

Евгений Рубинштейн также выделил другую правовую позицию ВС, представляющую определенный интерес для защиты, которая, по его мнению, изложена Судом вскользь. «Процессуальная ситуация проста: на этапе окончания ознакомления с материалами уголовного дела следователь удовлетворил ходатайство о включении в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание со стороны защиты, отдельных экспертов и специалистов. Указанные лица на стадии предварительного расследования не допрашивались.

Известная и распространенная практика заключается как раз в другом – следователи отказываются включать таких лиц на том основании, что они не допрашивались. Верховный Суд РФ не только не увидел в решении следователя какого-то нарушения, но и добавил, что, поскольку сторона защиты избрала такую тактику вовлечения экспертов и специалистов в уголовное судопроизводство, то следователь и не обязан был их допрашивать», – пояснил он.

Адвокат добавил, что после включения таких лиц в список лиц со стороны защиты именно на суд возлагается обязанность их вызвать и допрашивать в соответствии с инициативой стороны защиты. «Поэтому сам по себе факт отсутствия допроса этих лиц на стадии предварительного расследования не может являться основанием для возвращения уголовного дела прокурору», – подытожил Евгений Рубинштейн.

Управляющий партнер АБ «ЕМПП», адвокат Сергей Егоров выделил указание ВС на то, что дело может быть возвращено прокурору только при наличии существенных и неустранимых нарушений для рассмотрения дела судом. «Верховный Суд ориентирует нижестоящие суды на то, что в случае сомнений в необходимости возврата дела прокурору суд может разрешить этот вопрос после завершения судебного следствия. В целом судебная практика идет по пути формализации оснований для возврата дела прокурору.

Если даже явные недостатки и нарушения, допущенные следствием, в принципе устранимы в ходе суда, они подлежат устранению самим судом», – заключил эксперт.

Адвокат АП г. Москвы Арсен Егиазарян отметил, что при разрешении вопросов о возврате уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ суду нужно оценить возможность его рассмотрения: достаточность материалов, корректность обвинительного заключения и т.д.

«Суду необходимо указывать на существенные ошибки. Например, изложенное в обвинительном заключении обвинение не соответствует изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого. В таких случаях прокуратура обычно соглашается с тем, что в процессе судебного заседания возможно устранить данную ошибку, но она является существенной и поэтому подлежит устранению до начала рассмотрения дела в суде», – пояснил эксперт.

Он добавил, что в ст. 237 УПК указан перечень оснований для возврата дела прокурору. «Те основания, которые были приведены судом в рассматриваемом случае для возврата дела прокурору, не столь однозначны, ведь они прямо не предусмотрены ст.

237 УПК. Следовательно, они носят преждевременный характер, ведь, по сути, оценка доказательств в соответствии со ст. 67 УПК РФ осуществляется судом», – отметил Арсен Егиазарян.

В этой связи адвокат согласился с выводами ВС РФ.

Управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов считает, что суд не должен использоваться в качестве инструмента «работы над ошибками» для следствия или «полировки» обвинительного заключения, предоставляя возможность обвинению исключить нарушения закона, допущенные при расследовании уголовного дела, и устранить препятствия для постановления обвинительного приговора.

«ВС счел, что суд не вправе давать оценку доказательствам, изложенным в обвинительном заключении, без фактического их исследования и предоставления всех доказательств, без проведения полноценного судебного следствия и ссылаться на обстоятельства, не предусмотренные ст. 237 УПК, для возвращения уголовного дела прокурору, – полагает эксперт. – В противном случае практика применения института искажает его смысл и используется для различных злоупотреблений, направленных на восполнение неполноты и недостатков предварительного расследования, и для того, чтобы свести к нулевому значению возможность вынесения оправдательного приговора».

В каких случаях недопустимо ухудшение положения осужденного?

Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ также включила в обзор правовую позицию о том, что при пересмотре судебного решения в кассационном порядке суд вправе вынести определение, влекущее ухудшение положения осужденного, лишь по тому правовому основанию и по тем доводам, которые указаны в кассационном представлении или кассационной жалобе потерпевшего (п. 45 документа).

В рассматриваемом случае Верховный Суд указал на ошибку президиума Хабаровского краевого суда, который при вынесении своего судебного акта не учел п. 21 действовавшего в то время Постановления Пленума ВС РФ от 28 января 2014 г. № 2.

Так, краевой суд при пересмотре постановлений нижестоящих судов только по жалобе осужденного Т. отменил постановление о смягчении наказания осужденному по ч. 5 ст.

69 УК РФ, тем самым ухудшив положение последнего. Ведь пересмотр кассацией судебного решения в сторону ухудшения положения осужденного допускается только по жалобе потерпевшего или по представлению прокурора.

Комментируя разъяснение ВС, Алексей Иванов отметил, что фундаментальное право на защиту принадлежит гражданину, попавшему на орбиту уголовного и уголовно-процессуального законов, – ведь только он либо лицо, действующее в его интересах, могут реализовывать свое право и оценивать его, поэтому суд обязан лишь обеспечить условия для полноценной реализации этого права. «Именно на процессуальных обязанностях сторон выстраиваются пропорции уголовного процесса и баланс между защитой и обвинением. Следовательно, существующее процессуальное равновесие не должно нарушаться подменой процессуальных обязанностей», – пояснил адвокат.

В этой связи он поддержал вывод Верховного Суда о том, что отмена оправдательного приговора по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту не допускается.

ВС пояснил, в каких случаях недопустима отмена оправдательного приговора

В п. 46 обзора высшая судебная инстанция пояснила, что не допускается отмена оправдательного приговора по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту. Оправдательный приговор может быть изменен по указанным мотивам лишь в части, касающейся основания оправдания, по жалобе оправданного, его защитника, законного представителя и (или) представителя.

По итогам нового апелляционного рассмотрения оправдательный приговор в отношении Д. был отменен, а его уголовное дело по ч. 3 ст.

238 УК РФ было направлено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. В итоге Д., ранее оправданный по уголовному делу, вновь приобрел процессуальный статус обвиняемого. Впоследствии Президиум Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики отменил апелляционный приговор и передал уголовное дело на новое рассмотрение в тот же апелляционный суд в ином составе.

Далее апелляция вновь отменила оправдательный приговор, направив уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда отменила постановление президиума республиканского суда и апелляционное определение, передав уголовное дело на новое рассмотрение в кассационный суд другого субъекта РФ. Высшая судебная инстанция сочла, что президиум республиканского суда ухудшил правовое положение Д. вопреки требованиям ст.

401.6 УПК РФ. Согласно этой норме пересмотр в кассационном порядке приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения.

Верховный Суд добавил, что ни оправданный Д., ни его защитник не ходатайствовали об изменении основания оправдания. Таким образом, нижестоящая инстанция проигнорировала соответствующие разъяснения п. 19 Постановления Пленума ВС РФ о практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве, от 30 июня 2015 г.

№ 29.

Евгений Рубинштейн отметил, что правая позиция неоднократно формулировалась Верховным Судом РФ, но в силу ее повторяемости теперь она изложена очень подробно – оправдательный приговор не может быть отменен по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту. «Здесь требуются размышления более глубокого порядка, нежели ссылки на известное Постановление Пленума Верховного Суда РФ о практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», – полагает он.

По мнению эксперта, в основе вышеуказанного постулата лежит идея о том, что нельзя использовать нарушения прав обвиняемого против самого обвиняемого. «Фигура обвиняемого в уголовном процессе (при всем объеме предоставленных ему прав) очень уязвима и слаба по сравнению с публичной властью, ведущей производство по уголовному делу. Поэтому неслучайно правам обвиняемого уделяется много внимания в науке.

Если в ходе производства по уголовному делу был постановлен оправдательный приговор и при этом еще были нарушены права обвиняемого, то сам по себе факт нарушения публичной властью прав обвиняемого не может обусловливать отмену оправдательного приговора», – пояснил адвокат. Он также предостерег, что иной подход может привести к ущербной и ужасной практике: если по уголовному делу недостаточно доказательств вины обвиняемого, то при проведении процессуальных действий необходимо нарушить права обвиняемого, чтобы отменить приговор в суде апелляционной инстанции.

По словам Алексея Иванова, такая правовая позиция направлена на исключение случаев произвольного поворота к худшему при пересмотре судебного решения в кассационном порядке и выступает ориентиром повышения гарантий лиц, в отношении которых рассматривается уголовное дело.

Сергей Егоров назвал важными разъяснения Верховного Суда РФ о том, что положение осужденного лица не может ухудшено в случае пересмотра приговора при отсутствии требуемых УПК оснований. «Если прокурор и/или потерпевший не заявляют о пересмотре приговора в кассационном порядке, то суд кассационной инстанции даже при наличии явных ошибок нижестоящих судов не вправе ухудшать положение осужденного, – подчеркнул адвокат. – При истечении годичного срока с даты вступления в силу оправдательного приговора последний может быть изменен только в части основания оправдания по жалобе оправданного или его защитника».

По мнению эксперта, такие разъяснения ВС РФ следует только приветствовать, ведь они препятствуют расширительному толкованию норм УПК РФ судами при принятии решений, фактически ухудшающих положение осужденных.

В свою очередь Арсен Егиазарян полагает, что такие разъяснения Верховного Суда РФ значимы для практики ввиду своего справедливого и законного характера. «Отмена оправдательного приговора возможна лишь по действительно существенным, а не надуманным обстоятельствам, – отметил адвокат. – Направление дела на новое рассмотрение является отменой оправдательного приговора и ухудшением положения лица, что справедливо было отмечено защитником обвиняемого».